стихи

Мне кажется, что всё ещё вернётся,
Хотя уже полжизни позади.
А память нет да нет и обернётся,
Как будто знает в прошлое пути.

Мне кажется, что всё ещё вернётся,
Как снова быть июню, январю.

Я не самый легкий жребий.
Обо мне не скажешь: брошен.
Путь лежит среди отребий,
Но сверкнут стихи из ножен.

Я сожму клинок булатный,
Окуну его в чернила…
…Ухожу тем безвозвратней,

И Клеопатра лопнула б от злости,
Когда узнала б, как тебя люблю!
В хорошем настроенье были боги,
Когда с тобою шли мы к алтарю!

Я знаю: я, конечно, недостоин
Любить и обладать такой, как ты,

Ах, как все относительно в мире этом!
Вот студент огорченно глядит в окно,
На душе у студента темным-темно:
"Запорол" на экзаменах два предмета...

Ну а кто-то сказал бы ему сейчас:

Всё ясно. Я вам безразлична,
И вы мне совсем не нужны.
Я замужем, вы, как обычно,
Под гнётом любимой жены.

Встречаемся только по будням
С восьми до пяти тридцати,
В трясине рабочего студня

Уж я не тот и вы уже не та,
Вы мне лишь стали нравиться в двойне.
Хоть дней прошла тех череда,
Но я вас часто вспоминаю при луне.

Тех глаз осеннюю усталость
И золотистый шелк волос.

Ты ушёл. Плачет небо туманное,
Рассыпается мелким дождём.
Веет холодом, грустью и сыростью
В опечаленном сердце моём.

Осень, слякоть, а сердце тревожится.
Вновь тебя каждый день буду ждать,

Нагадай мне маё імя,
Бо я часам яго забываю.
Калыхае мяне цішыня,
Мне здаецца, што быццам кахаю.

Адкажы мне на мове дзядоў,
Той, што сэрцы астатніх мінула,
Што праз колькі дзясяткаў гадоў

Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.

Когда шуршат в овраге лопухи

Нежнее нежного
Лицо твое,
Белее белого
Твоя рука,
От мира целого
Ты далека,
И все твое —
От неизбежного.
От неизбежного
Твоя печаль,
И пальцы рук
Неостывающих,
И тихий звук

Ты меня на рассвете разбудишь,
проводить необутая выйдешь.
Ты меня никогда не забудешь.
Ты меня никогда не увидишь.

Заслонивши тебя от простуды,
я подумаю: "Боже всевышний!

Доброту не купишь на базаре,
Искренность у песни не займёшь.
Не из книг приходит к людям зависть.
И без книг мы постигаем ложь.
Все учились по одним программам,
Но не всем пошло ученье впрок.

Научилась не спрашивать.
Коль захочешь – ты сам...
Научилась окрашивать
Солнцем жгучий бальзам
Ран душевных. От горестей
Научилась лечить...

Отчего в этой повести
Так не хочется жить?

Вредная,
неверная,
наверно.
Нервная, наверно... Ну и что ж?
Мне не жаль,
Но жаль неимоверно,
Что меня, наверно, и не ждешь!
За окном,
таинственны, как слухи,
Ходят тени, шорохи весны.

Благодарю тебя
За песенность города.
И откровенного, и тайного.
Благодарю тебя,
Что всем было холодно,
А ты оттаяла, оттаяла.

За шепот и за крик,
За вечность и за миг.

Ты пришла ко мне,
Моя синяя грусть,
И не в силах прогнать тебя,
И не в силах сказать: «Позабудь».
Льет луна в окно
Свой таинственный свет,
И грустят давно
Звезды, словно во сне.

Любовь, как роза, роза красная,
Цветет в моем саду.
Любовь моя - как песенка,
С которой в путь иду.

Сильнее красоты твоей
Моя любовь одна.
Она с тобой, пока моря
Не высохнут до дна.

Есть время любить,
Есть - писать о любви.
Зачем же просить:
"Мои письма порви"?
Мне радостно -
Жив на земле человек,
Который не видит,
Что времени снег
Давно с головой
Ту девчонку занес,

Все же есть у ссоры хорошая,
Лучезарная сторона.
Так на дочку нашу похожая,
Ты заплакана, чуть хмельна.
До чего же ты кажешься маленькой,
От раскаянья чуть дышу.

Мне каждый вечер зажигают свечи,
И образ твой окуривает дым, —
И не хочу я знать, что время лечит,
Что все проходит вместе с ним.

Я больше не избавлюсь от покоя:

Самое горькое на свете состояние — одиночество,
Самое длинное на свете расстояние — то, что одолеть не хочется,
Самые злые на свете слова — "я тебя не люблю",

Да, всякое случается,
Но как ты, без труда,
Сказал, что приедается
И вкусная еда?
Что жить деликатесами
Неверно вновь и вновь,
И может диатезною
Стать всякая любовь…
Чтоб избежать крушения,

Твае рукі лашчыць холад ранку,
Пад абцасамі цячэ асфальту плынь.
Пакрысе сьвятла прыходзіць варта.
Пі яго ды крышку мне пакінь.

На твой стан глязяць зайздросна дрэвы.

Счастье жизни - в искрах алых,
В просветленьях мимолетных,
В грезах ярких, но бесплотных,
И в твоих очах усталых.

Горе - в вечности пороков,
В постоянном с ними споре,
В осмеянии пророков

В твоем гербе — невинность лилий,
В моем — багряные цветы.
И близок бой, рога завыли,
Сверкнули золотом щиты.

Я вызван был на поединок
Под звуки бубнов и литавр,
Среди смеющихся тропинок,

С этой горы, как с крыши
Мира, где в небо спуск.
Друг, я люблю тебя свыше
Мер — и чувств.

Марина Цветаева

Сказали: «Время лечит».
Не лечит никогда.
Страданья, как и мышцы,
Лишь укрепят года.
Но время - как проверка
Для тех, кто уцелел.
С годами стало легче?
Ну, значит, не болел.

У врат обители святой
Стоял просящий подаянья
Бедняк иссохший, чуть живой
От глада, жажды и страданья.

Куска лишь хлеба он просил,
И взор являл живую муку,
И кто-то камень положил

Сегодня вечером увижусь я с тобою,
Сегодня вечером решится жребий мой,
Сегодня получу желаемое мною —
Иль абшид на покой!

А завтра — черт возьми! — как зюзя натянуся,

День окончился, шумен и жарок,
Вдоль бульвара прошла тишина...
Словно детский упущенный шарик,
В темном небе всплывает луна...

Все распахнуто: двери, окошки,
Где-то слышно бренчанье гитар.

...И кто-то, во мраке дерев незримый,
Зашуршал опавшей листвой
И крикнул: "Что сделал с тобой любимый,
Что сделал любимый твой!

Словно тронуты черной, густою тушью
Тяжелые веки твои.

Ветер тихонько трогает листья,
Летние листья, листья любви.
Осень-художница обновляет кисти
О тихий мольберт, о летние дни.
Дни уплывающих жарких желаний,
Нежных ласканий ветра ночного,

Мерзнет девочка в автомате,
Прячет в зябкое пальтецо
Все в слезах и губной помаде
Перемазанное лицо.

Дышит в худенькие ладошки.
Пальцы - льдышки. В ушах - сережки.

Ей обратно одной, одной

Она, как прежде, захотела
Вдохнуть дыхание свое
В мое измученное тело,
В мое холодное жилье.

Как небо, встала надо мною,
А я не мог навстречу ей
Пошевелить больной рукою,

Настроение астрально:
Я хочу читать по звездам.
Прикоснись ко мне сакрально...
В сердце – пусто, в небе – поздно.

Прикоснись ко мне, как в храме,
К сокровенному распятью,
Осуши губами раны –

До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.

До свиданья, друг мой, без руки, без слова,

На Земле
безжалостно маленькой
жил да был
человек маленький.
У него была служба
маленькая.
И маленький очень
портфель.
Получал он зарплату
маленькую...
И однажды —
прекрасным утром —

Как жил? — Я не жил. — Что узнал? —
Забыл. Я только помню, как тебя любил.
Так взвейся вихрем это восклицанье!
Разлейся в марте, ржавая вода,
Рассмейся, жизнь, над словом "никогда!",

Опять лежишь в ночи, глаза открыв,
И старый спор сама с собой ведешь.
Ты говоришь:
- Не так уж он красив! -
А сердце отвечает:
- Ну и что ж!

Все не идет к тебе проклятый сон,

Нашы вочы ня могуць сустрэцца,
Ты нібыта баісься мяне.
Толькі цяжка так робіцца сэрцу
З ранку ў ранак, у шэрай смузе.

З успамінаў усьмешкаю кволай
Ты глядзіш на мой стомлены твар,

Здесь лапы у елей дрожат на весу,
Здесь птицы щебечут тревожно -
Живешь в заколдованном диком лесу,
Откуда уйти невозможно.

Пусть черемухи сохнут бельем на ветру,

До сердца моего не дотянуться…
И свято соблюдая строгость норм,
Ты просто предложил мне искупнуться,
А в море счастья был в то время шторм…

Мне часто предлагали секс и ужин –

Целый день хохотала сирень
Фиолетово-розовым хохотом.
Солнце жалило высохший день.
Ты не шла (Может быть, этот вздох о том?)
Ты не шла. Хохотала сирень,
Удушая пылающим хохотом...

Бессрочно кораблю не плыть
И соловью не петь.
Я столько раз хотела жить
И столько умереть!

Устав, как в детстве от лото,
Я встану от игры,
Счастливая не верить в то,

Весь день она лежала в забытьи,
И всю ее уж тени покрывали.
Лил теплый летний дождь - его струи
По листьям весело звучали.

И медленно опомнилась она,
И начала прислушиваться к шуму,

Слова любви всегда бессвязны,
Они дрожат, они алмазны,
Как в час предутренний - звезда,
Они журчат, как ключ в пустыне,
С начала мира и доныне,
И будут первыми всегда.

И когда друг друга проклинали
В страсти, раскаленной добела,
Оба мы еще не понимали,
Как земля для двух людей мала,
И, что память яростная мучит,
Пытка сильных - огненный недуг! -

Запомни этот миг. И молодой шиповник.
И на Твоем плече прививку от него.
Я - вечный Твой поэт и вечный Твой любовник.
И - больше ничего.

Запомни этот мир, пока Ты можешь помнить,

У сердца с глазом – тайный договор:
Они друг другу облегчают муки,
Когда тебя напрасно ищет взор
И сердце задыхается в разлуке.

Твоим изображеньем зоркий глаз
Дает и сердцу любоваться вволю.

Дышу лишь запахом твоим,
Молюсь лишь именем.
А в небе – журавлиный клин.
И юбка клиньями
Касается упругих ног –
Тебя заманивать!
Языческий прекрасный бог –
награда памяти.

Если разозлишься на меня
Так, что скажешь: "Кончено!"
Сполохи полярного огня
Вспыхнут озабоченно.
Подползут, чтоб вымолвить - "Прости!" -
Дальние незванные
Железнодорожные пути

В семнадцать совсем уже были мы взрослые —
Ведь нам подрастать на войне довелось...
А нынче сменили нас девочки рослые
Со взбитыми космами ярких волос.

Красивые, черти! Мы были другими —

Весело и горестно сердцу моему,
Молча твои рученьки грею и жму,
В очи тебе глядючи, молча слезы лью,
Не умею высказать, как тебя люблю.

А. Толстой

Ваш день рожденья выпал на весну,
А одиночество пришло немного раньше.
Бокал вина стозвоньем подниму
За непересеченье судеб наших.

За Ваше счастье и мою беду,

Говорят, одиночество лечит,
И казнит недоверия россыпь...
Ты попробуй открыться навстречу,
Я попробую жить без вопросов.
В ожиданьях длиннее минутки,
Будто время от грусти застыло.

Быццам ночы ня стала,
Быццам час не спыніўся,
Быццам ты не кахала,
Быццам я не згубіўся.

О, знаю я, когда ночная тишь
Овеет дом, глубоко усыпленный,
О, знаю я, как страстно ты грустишь
Своей душой, жестоко оскорбленной!..

И я, и я в разлуке изнемог!

Не надо ее окликать:
Ей оклик - что охлест. Ей зов
Твой - раною по рукоять.
До самых органных низов

Встревожена - творческий страх
Вторжения - бойся, с высот.

Есть много мелких безымянных
Созвездий в горней вышине,
Для наших слабых глаз туманных
Недосягаемы оне…

И как они бы ни светили,
Не нам о блеске их судить,
Лишь телескопа дивной силе

К тебе вернусь я поздно или рано,
Развею и туманы и дожди,
Своей улыбкой залечу все раны,
Ты только жди меня, родная, жди.

Я соберу друзей легко и скоро,

Ах, дверь не запирала я,
Не зажигала свеч,
Не знаешь, как, усталая,
Я не решалась лечь.

Смотреть, как гаснут полосы
В закатном мраке хвой,
Пьянея звуком голоса,
Похожего на твой.

Ты с жизнью моей удивительно схожа:
ты тоже бываешь и доброй и злой,
Ты можешь вогнать меня в землю и можешь,
Как знамя, меня вознести над землёй!

Расул Гамзатов

Не возвращайтесь к былым возлюбленным,
былых возлюбленных на свете нет.
Есть дубликаты —
как домик убранный,
где они жили немного лет.

Вас лаем встретит собачка белая,

Кто сердцу может быть милее,
Бесценный друг, тебя?
Без воздуха могу скорее
Прожить, чем без тебя!
Всю радость в жизни, утешенье
Имею от тебя.
С тобой повсюду наслажденье

Ціхая восень лісьцем гукае
Час доўгіх ночаў і белых палёў.
Рукі ізноўку асадку шукаюць
Словы й папера – як цела і кроў.

Ціхая восень золатам плоціць
За шэрань неба й халоднасьць лясоў.

А я приеду наудачу,
Куда бы мчаться ни пришлось,
Тебя увижу и взлохмачу
Копну ржаных твоих волос.

В твои прохладные колени
Уткнусь горячей головой.
И тихий - словно в отдаленье -

Своей любви перебирая даты,
я не могу представить одного,
что ты чужою мне была когда-то
и о тебе не знал я ничего.

Какие бы ни миновали сроки
и сколько б я ни исходил земли,

Как объяснить слепому,
Слепому, как ночь, с рожденья,
Буйство весенних красок,
Радуги наважденье?

Как объяснить глухому,
С рожденья, как ночь, глухому,
Нежность виолончели
Или угрозу грома?

Сосна так темна, хоть и месяц
Глядит между длинных ветвей:
То клонит ко сну, то очнешься,
То мельница, то соловей.

То ветра немое лобзанье,
То запах фиалки ночной,

Бегут по морю голубому
Барашки белые, резвясь...
Ты медленно подходишь к дому,
Полугрустя, полусмеясь...

Улыбка, бледно розовея,
Слетают с уст, как мотылек...
Ты цепенеешь, морефея,

Под лаской плюшевого пледа
Вчерашний вызываю сон.
Что это было? — Чья победа? —
Кто побежден?

Все передумываю снова,
Всем перемучиваюсь вновь.
В том, для чего не знаю слова,
Была ль любовь?

Я з каляднаю сьвечкаю цёмнай
Празь лясок праз халодны іду,
Каб праменьчык сьвятла ў ночы цёмнай
Зьнішчыў ў ёй і ману, і бяду.
Хай пужаюць ваўчыныя вочы
І нялёгка мне крочыць пакуль,

Сердце к сердцу не приковано,
Если хочешь - уходи.
Много счастья уготовано
Тем, кто волен на пути.

Я не плачу, я не жалуюсь,
Мне счастливой не бывать.
Не целуй меня, усталую, -

В часы, когда бывает
Так тяжко на груди –
И сердце изнывает,
И тьма лишь впереди –

Без сил и без движенья,
Мы так удручены,
Что даже утешенья
Друзей нам не смешны –

О, замыслы, мечты мои!
Куда вы маните?
Почему не нахожу
Хоть перышка от ваших белых крыльев?
Хоть маленькой пушинки?
Неужели в мечтах ребенка нет ни капли смысла?
А если есть?

Почему все не так? Вроде все как всегда:
То же небо, опять голубое,
Тот же лес, тот же воздух и та же вода...
Только — он не вернулся из боя.

Мне теперь не понять, кто же прав был из нас

Как хорошо писать «люблю» -
Но знать: и страть, и нежность – в прошлом.
А все, что сведено к нулю,
Становится почти киношным.
Несовпадение времен
Не есть непараллельность судеб.

По буковкам таинственного имени
Люблю прохаживаться босиком.
Выласкиваю имя языком
И нежно добавляю слоги в линии.

Оно так пряно пахнет белой лилией
И вишенкой лежит на языке,

Я люблю тебя и небо, только небо и тебя,
Я живу двойною любовью, жизнью я дышу, любя.
В светлом небе — бесконечность: бесконечность милых глаз.

Она неразговорчива.
Она глядит поверх.
Беспомощна.
Торжественна.
Трава судьбы горчит...
Как много эта женщина
знает.
И молчит.

Роберт Рождественский

Он уходил... Она молчала...
Ей так хотелось закричать:
«Постой... Давай начнем сначала!
Давай попробуем начать!»
Не подошла... Не закричала...
Он уходил... Она молчала...

Во второй половине двадцатого века
Два хороших прощаются человека -
Покидает мужчина родную жену,
Но уходит он не на войну.

Ждет его на углу, возле дома, другая,

Встречаются, чтоб расставаться,
Влюбляются, чтоб разлюбить.
Мне хочется расхохотаться
И разрыдаться, и не жить!
Клянутся, чтоб нарушить клятвы,
Мечтают, чтоб клянуть мечты...

Мы встретились по замыслу небес,
Замкнув виток очерченного круга,
Где чувства неизведанного взвесь
Нас бросила в объятия друг к другу.
Я поняла: в разлуке не прожить.

В апреле умирает снег,
Сбегая под ноги ручьями.
Зима, закончив краткий век,
Рыдает талыми слезами.

Снег умирает не спеша,
Растаяв лужицей несмелой.
Сереет вмиг его душа,

Не здесь ли ты легкою тенью,
Мой гений, мой ангел, мой друг,
Беседуешь тихо со мною
И тихо летаешь вокруг?

И робким даришь вдохновеньем,
И сладкий врачуешь недуг,

Калісьці ня будзе мяне,
Калісьці ня будзе цябе...
“Але ж мы тут, мы зараз ёсьць” –
сьцьвярджаем мы. Ды наша поўсьць
Нас паглынае, ў ёй жывем,
Паволі атруту, смакуючы, п’ем,

Ты запрокидываешь голову —
Затем, что ты гордец и враль.
Какого спутника веселого
Привел мне нынешний февраль!

Позвякивая карбованцами
И медленно пуская дым,
Торжественными чужестранцами

Прикосновение души -
Хрусталь заветных откровений,
Неясный свет твоих сомнений,
Затерянный в немой ночи.
Прикосновение души -
Мир обретения надежды,
Волшебной, милой, безмятежной,

Мы в дальней разлуке. Сейчас между нами
Узоры созвездий и посвист ветров,
Дороги с бегущими вдаль поездами
Да скучная цепь телеграфных столбов.

Как будто бы чувствуя нашу разлуку,

Желанья женщины и суть
Быть ангелом для всех вокруг.
Невинность. Крылья. Сила. Власть
Её не сбывшаяся страсть.

Обман. Измена. Боль. Мужчины.
Они крадут у женщин силы.

То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует,

То в инее ярком блеснет,
Почудится в дреме левкоя...
Но верно и тайно ведет

На стекле запотевшем тебя нарисую -
Силуэта прозрачная недолговечность.
Кто сказал, что рисуя я сильно рискую?
Кто сказал: "До добра не доводит беспечность"?

Я – Женщина, и этим я опасна,
Огонь и лед навек во мне одной.
Я – Женщина, и значит я Прекрасна
С младенчества до старости седой.
Я – Женщина, и в мире все дороги,

Зуб мудрости покоя не дает,
Болит и прет наградою за опыт.
А под других зубов печальный ропот
Мой зуб здоровья медленно гниет.

Зуб хитрости давно торчит вперед.

Прижмусь к тебе крепко-крепко…
Вдыхая любовь до пьЯна…
А вкус поцелуев - терпкий –
В объятьях мускатно-пряных…
Солгу себе ночью снова
Про искренность и сердечность,
И бризом надежд медовых

- Отдать тебе любовь?
- Отдай!
- Она в грязи...
- Отдай в грязи!..
- Я погадать хочу...
- Гадай.
- Еще хочу спросить...
- Спроси!..
- Допустим, постучусь...
- Впущу!
- Допустим, позову...

Сегодня за окном играет дождь
Моей тоской и давнею печалью,
О том, что ты меня уже не ждешь,
О том, что мы с тобой чужими стали.

Сегодня дождь - немой мой проводник