любовь

Не надо ее окликать:
Ей оклик - что охлест. Ей зов
Твой - раною по рукоять.
До самых органных низов

Встревожена - творческий страх
Вторжения - бойся, с высот.

Она швырнула папиросу на пол, вся перевесилась через ручку кресла назад (там в стене кнопка, и ее трудно достать) - и мне запомнилось, как покачнулось кресло и поднялись от пола две его ножки.

Я вскочил – за столом, подперев рукою подбородок, с усмешкой глядела на меня I...

К тебе вернусь я поздно или рано,
Развею и туманы и дожди,
Своей улыбкой залечу все раны,
Ты только жди меня, родная, жди.

Я соберу друзей легко и скоро,

И сквозь стеклянную дверь: все в комнате рассыпано, перепутано, скомкано. Впопыхах опрокинутый стул — ничком, всеми четырьмя ногами вверх — как издохшая собака.

Ах, дверь не запирала я,
Не зажигала свеч,
Не знаешь, как, усталая,
Я не решалась лечь.

Смотреть, как гаснут полосы
В закатном мраке хвой,
Пьянея звуком голоса,
Похожего на твой.

Ты с жизнью моей удивительно схожа:
ты тоже бываешь и доброй и злой,
Ты можешь вогнать меня в землю и можешь,
Как знамя, меня вознести над землёй!

Расул Гамзатов

- Слушай, сколько можно копаться у зеркала! Ты два часа торчишь в ванной!
- Но милый, ведь мое новое платье... прическа... макияж... вся эта красота... это же все - для тебя!..

Не возвращайтесь к былым возлюбленным,
былых возлюбленных на свете нет.
Есть дубликаты —
как домик убранный,
где они жили немного лет.

Вас лаем встретит собачка белая,

На пол — возле ее кресла, обняв ее ноги, закинув голову вверх, смотреть в глаза — поочередно, в один и в другой — и в каждом видеть себя — в чудесном плену...

Е. Замятин «Мы»

Кто сердцу может быть милее,
Бесценный друг, тебя?
Без воздуха могу скорее
Прожить, чем без тебя!
Всю радость в жизни, утешенье
Имею от тебя.
С тобой повсюду наслажденье

— Да... — долгое, темное молчание. Трубка чуть слышно жужжала, думала что-то... — мне непременно надо вас увидеть сегодня. Да, у меня после 16. Непременно.

Разгоревшаяся, вихревая, сверкучая — я никогда еще не видел ее такой, она обняла меня собою, вся. Я исчез...

Е. Замятин «Мы»

А я приеду наудачу,
Куда бы мчаться ни пришлось,
Тебя увижу и взлохмачу
Копну ржаных твоих волос.

В твои прохладные колени
Уткнусь горячей головой.
И тихий - словно в отдаленье -

Я шел один — по сумеречной улице. Ветер крутил меня, нес, гнал — как бумажку, обломки чугунного неба летели, летели, — сквозь бесконечность им лететь еще день, два...

Лесной царь ждал наследника. Все жители ближайших окрестностей уже сочинили хвалебные оды к рождению принца.

Своей любви перебирая даты,
я не могу представить одного,
что ты чужою мне была когда-то
и о тебе не знал я ничего.

Какие бы ни миновали сроки
и сколько б я ни исходил земли,

Как объяснить слепому,
Слепому, как ночь, с рожденья,
Буйство весенних красок,
Радуги наважденье?

Как объяснить глухому,
С рожденья, как ночь, глухому,
Нежность виолончели
Или угрозу грома?

Там, внизу, пенятся, мчатся, кричат. Но это — далеко, и все дальше, потому что она смотрит на меня, она медленно втягивает меня в себя сквозь узкие золотые окна зрачков. Так — долго, молча.

Сосна так темна, хоть и месяц
Глядит между длинных ветвей:
То клонит ко сну, то очнешься,
То мельница, то соловей.

То ветра немое лобзанье,
То запах фиалки ночной,

Копья ресниц отодвигаются, пропускают меня внутрь — и... Как рассказать то, что со мною делает этот древний, нелепый, чудесный обряд, когда ее губы касаются моих?

А я поднял на руки I, крепко прижал ее к себе и понес. Сердце во мне билось — огромное и с каждым ударом выхлестывало такую буйную, горячую, такую радостную волну.

Бегут по морю голубому
Барашки белые, резвясь...
Ты медленно подходишь к дому,
Полугрустя, полусмеясь...

Улыбка, бледно розовея,
Слетают с уст, как мотылек...
Ты цепенеешь, морефея,

Я хочу одного: I. Я хочу, чтобы она каждую минуту, всякую минуту, всегда была со мной — только со мной.

Под лаской плюшевого пледа
Вчерашний вызываю сон.
Что это было? — Чья победа? —
Кто побежден?

Все передумываю снова,
Всем перемучиваюсь вновь.
В том, для чего не знаю слова,
Была ль любовь?

Там, конечно, будет и она, увижу ее, но только издали. Издали — это будет больно, потому что мне надо, меня неудержимо тянет, чтобы — рядом с ней, чтобы — ее руки, ее плечо, ее волосы...

Я — как машина, пущенная на слишком большое число оборотов: подшипники накалились, еще минута — закапает расплавленный металл, и все — в ничто. Скорее — холодной воды, логики.

Сердце к сердцу не приковано,
Если хочешь - уходи.
Много счастья уготовано
Тем, кто волен на пути.

Я не плачу, я не жалуюсь,
Мне счастливой не бывать.
Не целуй меня, усталую, -

Я — один. Все, что от нее осталось, — это чуть слышный запах, похожий на сладкую, сухую, желтую пыль каких-то цветов из-за Стены.

Девушки делятся на две категории:
- те, которые любят мужчин, способных затащить холодильник на пятый этаж без лифта;

В часы, когда бывает
Так тяжко на груди –
И сердце изнывает,
И тьма лишь впереди –

Без сил и без движенья,
Мы так удручены,
Что даже утешенья
Друзей нам не смешны –

Ю берет у меня розовый талон, а над головой у ней — сквозь стекло стены — свешивается с невиданной ветки луна, голубая, пахучая. Я с торжеством показываю пальцем и говорю:
— Луна, — понимаете?

Я молча смотрел на губы. Все женщины — губы, одни губы. Чьи-то розовые, упруго-круглые: кольцо, нежная ограда от всего мира.

Как хорошо писать «люблю» -
Но знать: и страть, и нежность – в прошлом.
А все, что сведено к нулю,
Становится почти киношным.
Несовпадение времен
Не есть непараллельность судеб.

И я знаю: до сих пор мой мозг был хронометрически-выверенным, сверкающим, без единой соринки механизмом, а теперь...

По буковкам таинственного имени
Люблю прохаживаться босиком.
Выласкиваю имя языком
И нежно добавляю слоги в линии.

Оно так пряно пахнет белой лилией
И вишенкой лежит на языке,

- Факт остается фактом: она была заведомо неверна ему и, насколько я слышала, совершенно неразборчива.

Он уходил... Она молчала...
Ей так хотелось закричать:
«Постой... Давай начнем сначала!
Давай попробуем начать!»
Не подошла... Не закричала...
Он уходил... Она молчала...

Во второй половине двадцатого века
Два хороших прощаются человека -
Покидает мужчина родную жену,
Но уходит он не на войну.

Ждет его на углу, возле дома, другая,

Встречаются, чтоб расставаться,
Влюбляются, чтоб разлюбить.
Мне хочется расхохотаться
И разрыдаться, и не жить!
Клянутся, чтоб нарушить клятвы,
Мечтают, чтоб клянуть мечты...

Вели они себя не как любовники, а как хорошие друзья, и я забыл бы уже все, что про них слышал и что сам видел, но она иногда бросала на него взгляд, который выводил меня из равновесия; она глядела сп

Не здесь ли ты легкою тенью,
Мой гений, мой ангел, мой друг,
Беседуешь тихо со мною
И тихо летаешь вокруг?

И робким даришь вдохновеньем,
И сладкий врачуешь недуг,

Прочитав достаточно романов и многое узнав в школе, я неплохо разбирался в вопросах любви, но относил их только к молодежи.

Итак, не спрашивайте, почему я люблю вас. Ответ на такой вопрос может дать только обусловленная любовь.

Люблю тебя не за то, кто ты, а за то, кто я рядом с тобой.

Ты запрокидываешь голову —
Затем, что ты гордец и враль.
Какого спутника веселого
Привел мне нынешний февраль!

Позвякивая карбованцами
И медленно пуская дым,
Торжественными чужестранцами

Прикосновение души -
Хрусталь заветных откровений,
Неясный свет твоих сомнений,
Затерянный в немой ночи.
Прикосновение души -
Мир обретения надежды,
Волшебной, милой, безмятежной,

Мы в дальней разлуке. Сейчас между нами
Узоры созвездий и посвист ветров,
Дороги с бегущими вдаль поездами
Да скучная цепь телеграфных столбов.

Как будто бы чувствуя нашу разлуку,

Вы можете делать со мной все, что хотите. Вы можете швырнуть меня в грязь и растоптать, если хотите. Но это можете только вы.

То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует,

То в инее ярком блеснет,
Почудится в дреме левкоя...
Но верно и тайно ведет

На стекле запотевшем тебя нарисую -
Силуэта прозрачная недолговечность.
Кто сказал, что рисуя я сильно рискую?
Кто сказал: "До добра не доводит беспечность"?

- Ты будешь мне изменять?
- Естественно, - сказала она.
- По-твоему, это естественно?
- Я не изменяю тебе, когда ты здесь.

Одинаковое счастье – быть победителем или побежденным в битвах любви.

К. Гельвеций

...о том, что мы не должны причинять друг другу боль. И о том, что мы сошлись лишь для того, чтобы забыть старые романы.

Прижмусь к тебе крепко-крепко…
Вдыхая любовь до пьЯна…
А вкус поцелуев - терпкий –
В объятьях мускатно-пряных…
Солгу себе ночью снова
Про искренность и сердечность,
И бризом надежд медовых

- Отдать тебе любовь?
- Отдай!
- Она в грязи...
- Отдай в грязи!..
- Я погадать хочу...
- Гадай.
- Еще хочу спросить...
- Спроси!..
- Допустим, постучусь...
- Впущу!
- Допустим, позову...

Любовь замужней женщины - великая вещь. Женатым мужчинам такое и не снилось.

Оскар Уайльд

Сегодня за окном играет дождь
Моей тоской и давнею печалью,
О том, что ты меня уже не ждешь,
О том, что мы с тобой чужими стали.

Сегодня дождь - немой мой проводник

Дорогая, сядем рядом,
Поглядим в глаза друг другу,
Я xочу под кротким взглядом
Слушать чувственную вьюгу.

Это золото осеннее,
Эта прядь волос чудесныx -
Все явилось, как спасенье

Сделай так, чтобы получить то, что ты хочешь, иначе тебе придется любить то, что ты получишь.

Б. Шоу

- Что это? Мистерия человеческой души – любовь?
- Мистерия человеческих заблуждений, когда каждый верит, что другой – его пленник.

Эрих Мария Ремарк «Тени в раю»

Если женщина тебя ненавидит, то значит, она тебя любила, любит или будет любить.

Немецкая пословица

Ветер любил море. Ему нравилось наблюдать за морской гладью.. Она так отличалась от него: горячего, взбалмошного, порывистого. Морская гладь бывала разной.

Ты разлюбишь меня...
Если все-таки станется это,
Повториться не сможет
Наше первое смуглое лето -
Все в росе по колено,
Все в укусах крапивы...
Наше первое лето -

Как правая и левая рука —
Твоя душа моей душе близка.

Мы смежены, блаженно и тепло,
Как правое и левое крыло.

Но вихрь встает — и бездна пролегла
От правого — до левого крыла!

...у меня аллергия на смягчитель тканей, я пишу работу по сравнительному литературоведению и ненавижу анчоусы, я думаю, что скучал бы по тебе, даже если бы мы никогда не встретились...

- Скажешь мне "да"?
- Да.
- Скажешь мне "нет"?
- Нет.
- Что там в окне?
- Звезда.
- Что нам с того?
- Свет.
- Вот на стене...
- Тень.
- А в колыбели?
- Дочь.
- Завтра придёт...
- День.

Друг без друга у нас получается все
В нашем жизненном трудном споре.
Все свое у тебя, у меня все свое,
И улыбки свои, и горе.
Мы премудры: мы выход в конфликтах нашли

Любовь – факел, летящий в бездну, и только в это мгновение озаряющий всю глубину ее!

Эрих Мария Ремарк «Возвращение»

Нам суток мало, чтоб наговориться,
Так краток день, еще короче ночь.
В твоих руках пытаюсь я забыться,
От всех невзгод меня уносишь прочь.
В твоих глазах я вижу отраженье

Словно большая птица,
Что, не заметив стекла,
Клювом в мой дом стучится,
В сердце твое вошла.

Села на подоконник
И распушила хвост.
Ласковый мой любовник,
Не захотел всерьез.

Огонь привык, что все боятся его. Это же так приятно. Это власть... Власть страха самая сильная, кто может это оспорить? Огонь привык, что все для него.

Все кончено. И не вернутся вновь
Те встречи, что ждала и избегала,
Те мысли и та близость, что пугала,
И сладкие надежды на любовь.

Как часто мы имеем не ценя,

Ты у меня одна, словно в ночи луна,
Словно в степи сосна, словно в году весна.
Нету другой такой ни за какой рекой,
Нет за туманами, дальними странами.

В инее провода, в сумерках города.

В последнем приступе любви,
Лишаясь здравого рассудка,
Я прикажу себе: «Звони!» -
В межслезном мини-промежутке.
Но оттанцовывая твист
По черным кнопкам телефона –

Любовь, ты выглядишь иначе,
Чем я тебя привыкла видеть.
За новый облик незнакомый
Тебя готова ненавидеть.
Душа не мается в разлуке,
Не рвется сердце на куски
От расставания с любимым

Ты, теперь я знаю, ты на свете есть,
И каждую минуту,
Я тобой дышу, тобой живу
И во сне, и наяву.

Нет, мне ничего не надо от тебя.
Нет, все, чего хочу я, -
Тенью на твоем мелькнув пути,

Жизнь летит как шоссе
от любви до любви...
Полпланеты - в росе.
Полпланеты - в крови.

Тают угли в золе,
как огарок свечи.
Полпланеты - в заре.
Полпланеты - в ночи.

Я кидаюсь к мечте,

Я слушал дождь, я думал о тебе,
А по стеклу текли, как слезы, струи.
Я вспоминал минувшую весну,
Твои глаза, слова и поцелуи.
Ты говорила, что любовь пройдет,

Я уже не мог сказать, был ли знаком с ней раньше или только что впервые увидел и сразу влюбился без памяти. Да, у меня было такое чувство, будто все еще только начинается.

Покроется небо пылинками звезд,
И выгнутся ветки упруго.
Тебя я услышу за тысячу верст.
Мы - эхо,
Мы - эхо,
Мы - долгое эхо друг друга.

И мне до тебя, где бы ты не была,

Когда я уйду, ты меня не гони
Из памяти легкой и быстрой любви.
Из света тех дней, что тебе отдала,
Из веры, которую не предала.

Не прячься от стаи печальных минут,

Всегда что-нибудь ждешь, иначе не получается. А когда ожидание слишком затягивается, приходится менять цель и ждать того, кто явится поскорей.

Маргарет Дюрас «Матрос с Гибралтара»

Мне же она казалась прекрасней, чем я смог бы когда-нибудь выразить словами... Я был так же пьян, как и она, - просто оттого, что смотрел на нее.

Маргарет Дюрас «Матрос с Гибралтара»

Губы к губам – это так первозданно...
Нежность томленья... неистово, странно.
Руки сомкнуты на шее до боли,
Это не я... это споры с судьбою...
Трепет на коже... И капельки пота...

Вы помните,
Вы все, конечно, помните,
Как я стоял,
Приблизившись к стене,
Взволнованно ходили вы по комнате
И что-то резкое
В лицо бросали мне.

Вы говорили:
Нам пора расстаться,

За невлюбленными людьми
Любовь идет, как привиденье.
И перед призраком любви
Попытка бить на снисхожденье -
Какое заблужденье!
Любви прозрачная рука
Однажды так сжимает сердце,

Заблудилось время у меня в судьбе,
И весенний ветер замедляет бег.
Лишь глаза закрою - вижу пред собой
Твой уже далекий образ молодой,
Тот, что потеряла в утренней росе,

Открытие меня удивило, я и сама изумилась, как сильно люблю его. А он как-то даже грубовато повторил: «Ты скажешь что-нибудь или нет?» Схватил за руку, мне стало больно.

Великая любовь неразлучна с глубоким умом, острота ума равняется глубине сердца; оттого крайних вершин гуманности достигают великие сердца, они же великие умы.

И. Гончаров

Она была плохой хозяйкой и хорошей любовницей. Она была красива, как рыжее Солнце, и слегка небрежна: то прядь выбивалась из прически, то некстати ломался ноготь.

Одни называют ее чудачкой
И пальцем на лоб - за спиной, тайком.
Другие - принцессою и гордячкой,
А третьи просто синим чулком.

Птицы и те попарно летают,
Душа стремится к душе живой.

- Нет, - ответила она, - он никогда меня не любил. Мог легко обойтись без меня, да и без кого угодно другого.

Передняя была завалена зимними пальто обоего пола, а из гостиной доносились одинокие, скорые звуки рояля. Отражение Виктора Ивановича поправило узел галстука.

...а я останусь в памяти у Вас!
И вторгнусь в мир душевного покоя,
Печалью, в глубине зеленых глаз,
Прекрасной стихотворною строкою.

Я в синем небе южном растворюсь,

Я - шелест ночи, розовый рассвет,
Я - шепот звезд в сверкающей лазури,
Я - тихой прелести пьянящий свет,
Прозрачной синевы ласкающие струи,

Я - легкое прикосновенье чуда,

Мне бы дом обрести
И усталой
Расслабить бы в гавани плечи.
Я не знаю, как долго брести,
И грести в суете,
И насколько короткой
Окажется вечность…

Мне бы дом
Из коленей твоих и из рук,

- Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями -
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,

Медовый месяц был в разгаре.